Ольга Елисеева - Нежная королева [= Хельви — королева Монсальвата]
— Как все. — бросил д’Орсини, снова пригубив кубок.
— И не хотел бы больше воевать?
— Придется. — вздохнул рыцарь. — Хуже всего, если внутри страны. Горцы, норлунги… Какая разница? Как говорит Хельви: кровь у всех красная.
— У тебя трое детей? — спросил Харвей.
— Скоро будет четверо. — с явной гордостью заявил Симон. — И видимся-то с женой раз в полгода, наездами. А она беременеет от одного моего дня дома! — он сказал это с такой тоской, что Деми сразу понял, насколько граф соскучился по семье. — Хельви дразнится, говорит, я жену ко двору не пускаю. Это не правда, — вздохнул рыцарь. — Двор-то все время кочевал. Разве беременная женщина вынесет такое? Первые полгода после свадьбы Элиан ездила со мной. И я был очень счастлив. А потом все, мы не рассчитали… Пришлось отвезти ее в поместье. С тех пор видимся, когда Бог пошлет. И что ужасно, здесь в походе по несколько месяцев ведь не будешь себя держать монахом… Так я потом все время боюсь не затащить ей какой-нибудь заразы. Нет, с меня хватит. — он улыбнулся. — Хочу жить в Гранаре, в своем доме, с кучей детей и, если воевать, то хоть с перерывами на Рождество и Пасху.
— За твои светлые надежды. — Хмыкнул Харвей. — Не сказать, чтоб они мне не нравились.
Оба уже порядком захмелели и преисполнились друг к другу глубочайшей симпатии.
— А правда, что ты плавал на Восток? — спросил Симон.
— Правда. — кивнул Деми. — Было дело.
— Ну и как там?
— Да везде люди живут.
— А на Запад?
— И на Запад. — подтвердил лорд. — Знаешь, мы совершили кругосветное путешествие, так что это все равно. Видишь сережку в ухе, — Деми постучал пальцем по золотому колечку, — такое вдевают себе все моряки, выжившие в кругосветном плаванье.
Д’Орсини сощурил глаза.
— В Южном Гранаре на Срединном море тоже есть корабли.
— Никакое оно не срединное. — заявил герцог.
— Ну как же, вокруг него расположены все страны.
— Ничего вокруг него не расположено. — махнул рукой Харвей. — Когда плаваешь, это понимаешь. Я потом покажу тебе карты, когда мы их распакуем. Знаешь, это ведь Хельви так нагрела короля Дагмара! На моих картах. Я думаю, он только потом понял, какого дурака свалял!
— О чем ты говоришь?
— Она выкупила мою библиотеку. — пояснил Деми. — Ну и там все: карты, описания земель, расчетные таблицы по фортификации. На память я бы многого не воспроизвел. А Дагмар — олух. Он, видимо, сначала посчитал, что, если с моих карт есть копии в Адмиралтействе, то можно и отдать. А ты представляешь, какой это стратегический груз? Без них корабли и крепости строить было бы в сто раз труднее. Так что Хельви его обставила по всем позициям.
— Представляю. — протянул Симон. — Но… мне кажется, она это сделала не из-за карт.
— Я тоже так думаю. — мягко улыбнулся Деми. — Ей, небось, еще пришлось выдержат схватку с вашим казначеем из-за лишних расходов?
— О да! — расхохотался рыцарь. — Папаша Ламфа — это отдельная история. Поймешь, когда будешь строить. Король всех лавочников! Но без него, Хельви права, мы бы тут концы с концами не свели. После второй беотийской войны идет Королевский Совет, все счастливы, поздравляют друг друга. Притащился Ламфа с какими-то бумажками. Радостный, как на Пасху. Вот, говорит, господа, посмотрите, мы вписались в бюджет, который я заложил на войну, с положительным балансом! Ну, не израсходовали всех денег. То-то восторгу!
Дверь в комнату со стуком отворилась. На пороге возникла Хельви. Она несколько минут с удивлением рассматривала теплую кампанию, потом, ни слова не говоря, распахнула окно.
— Ну я пойду. — сразу засобирался Симон. — Спокойной ночи, Ваше Величество. Спокойной ночи, сир.
— Я так понимаю, сегодня день у тебя был посвящен д’Орсини? — осведомилась королева, когда дверь за рыцарем закрылась. — Похвально, что ты так быстро взялся за дело, но выступления музыкантов тоже показались мне достойными внимания.
Деми ничего не ответил. Он понял, что порядком нагрузился и ждал, когда Хельви уйдет переодеваться, чтоб без помех и язвительных замечаний добраться до кровати.
На этот раз вербена была не нужна. Лорд заснул сразу, как провалился в глубокий колодец. И лишь посреди ночи ему опять начала сниться всякая чертовщина. Проклятая медведица помяла Деми ребра. Старые трещины разнылись, и до отвращения знакомая боль огнем побежала по грудной клетке.
Он лежал на ледяном полу, облитый водой с ног до головы, и не мог выдавить из себя ни слова. Свищ, похохатывая, прохаживался вокруг заключенного и всякий раз, когда Деми пытался разогнуться, заезжал ему сапогом по ребрам. Боль казалась адской. Но хуже всего: Харвей знал, что это сон, что надо закричать и проснуться, но голоса не было.
«Харвей! Харвей! — кто-то тряс его за плечо. — Проснись!»
Свищ взял ведро воды и окатил пленника.
Деми вскочил в кровати. Хельви сидела рядом с ним с пустым кувшином в руках.
— Извини. — виновато сказала она. — Но ты не просыпался. Я сейчас принесу тебе сухую рубашку.
Королева вскочила и бросилась в гардеробную.
— А сухую кровать ты тоже принесешь? — мрачно спросил лорд. — Знаешь, я давно не испытывал ощущений детства. Лужа под собой — не самое приятное из них.
— Я заменю простынь. — отозвалась женщина. — Но спать на твоей половине все равно будет нельзя. Двигайся ко мне. Здесь еще много места.
— Я кричал? — спросил он, скидывая одеяло и помогая ей расправить льняной холст.
— Нет. Хрипел. — отозвалась она. — Так страшно.
— Как тебе кажется, что подумает прислуга завтра, перестилая королевское ложе? Мы мылись или играли в кораблики?
— Прислуге нечего соваться не в свои дела. — Хельви не настроена была шутить. Она снова свернулась калачиком и, завладев для верности рукой Харвея, через несколько минут засопела носом.
Странно, он вскоре тоже заснул и спокойно спал до самого утра.
Глава 7
Неделя прошла быстрее, чем ожидал Харвей. Общее противостояние празднику необыкновенно сблизило их с Хельви. Иногда бывший адмирал ловил себя на мысли, как одинаково они с королевой оценивают многие вещи. Она любила варенье и не любила охоту, знала массу страшных историй про ночных существ, насмешничала над всеми и над собой в том числе, но, если задеть ее поглубже, была поразительно ранима и долго переживала неудачно брошенное слово. Ее завораживали рассказы о море, о землях, которых она никогда не увидит. Новобрачные нашли массу общих тем для разговора, но это не приносило Харвею радости, потому что рядом с королевой постоянно маячил Дерлок, и Хельви начинала заметно нервничать, как только его здоровенная фигура появлялась в отдалении.
